Последним сатирическим изданием Новикова был его журнал «Кошелек», начавший выходить в июле 1774 г. и просуществовавший все­о около трех месяцев, до 8 сентября. Издание было еженедельным, сведений о его тираже не сохранилось.

После ошеломляющего успеха «Живописца», с его острыми обличительными выступлениями, вновь наблюдается спад. Сатирический пафос критики общественного строя и развращенности нравов правящего сословия уступает в «Кошельке» место отстаиванию идей национальной самобытности и духовных отечественных ценностей; налицо преобладание чисто позитивной программы. Объектами нападок теперь выступают в основном представители страны, в которой издатель видит источник упадка нравственности российского дворянства, т. е. французы.

Название «Кошелек» для своего нового журнала Новиков выбрал не случайно. Смысл его он обещает разъяснить читателям в предисловии, но обещание осталось невыполненным. И тем не менее некоторые предположения на этот счет можно высказать. Слово кошелек в XVIII в. имело несколько значений, и помимо предмета для хранения денег кошельком называлась часть модного туалета в виде кошеля, предохранявшего воротник от осыпавшейся с парика пудры. По всей вероятности, оба эти значения питают иносказательный подтекст выбранного Новиковым названия своего журнала. Один из аспектов такого подтекста состоит в подчеркнутом патриотизме, окрашивающем содержательный пафос нового издания. Но некоторые материалы, помещенные в журнале, позволяют предположить и присутствие в нем скрытой идеи превращения карманов русских дворян в некий бездонный кошель, искусно опустошаемый ловкими заезжими авантюристами.

Богатством содержания «Кошелек» не отличался, но направленность его пафоса очевидна. Уже в самом первом листе позиция издателя была заявлена прямо и без обиняков, начиная с посвящения. «Отечеству моему сие сочинение усердно посвящается», — значилось на первой странице. И следовавшее затем обращение к читателям «Вместо предисловия» раскрывало исходные идейные установки редакции: «Две причины побудили меня издавать во свет сие слабое творение и посвятить оное Отечеству моему: первая, что я, будучи рожден и воспитан в недрах Отечества, обязан оному за сие служить посильными своими трудами и любить оное, как я и люблю его по врожденному чувствованию и почтению ко древним великим добродетелям, украшавшим наших праотцов».

Эта открыто заявленная ретроспективность позиции издателя означала качественный сдвиг в осмыслении тех духовных ценностей, которые издатель «Кошелька» выдвигал в качестве нравственной опоры своего мировоззрения. Упования на умозрительные постулаты обращенного в будущее гуманизма, проповедовавшиеся идеологами европейского Просвещения, теперь уступают место опоре на традиции отечественного прошлого. Не случайно за два года до выпуска «Кошелька» Новиков предпринял несколько необычное, основанное на архивах издание «Древняя российская Вивлиофика», в котором публиковались исторические документы и памятники национальной старины. Издание продолжалось до 1775 г., и всего было выпущено 10 томов.

В «Кошельке» превознесение добродетелей предков становится базой для оценки того упадка нравов, который составлял одну из отличительных черт дворянства того времени. Впрочем, в этой жизни Новиков стремится найти и положительные примеры. Принципиальным в этом отношении является помещенный во 2-м и 3-м листах журнала материал — два сатирико-нравоучительных разговора: «I. Между Россиянином и Французом» и «II. Между Немцем и Французом».

Перед нами две бытовые сценки. В первой проигравшийся в карты француз, выдающий себя здесь, в России, за дворянина, будучи на деле сыном стряпчего, выманивает у русского, учителем детей которого он собирается стать, деньги. Француз говорит, что поражен благожелательностью людей в России. На что его новый хозяин замечает: «Если вы побольше узнаете мое Отечество, то сему действию моему удивляться перестанете. Россияне все к добродеянию склонны. С не меньшим удовольствием оказывают они всякие вспоможения, с каковым другие приемлют оные; и это, по мнению моему, есть должность человеческая. <.. .> Предки и наши во сто раз были добродетельнее нас, и земля наша не носила на себе исчадий, не имеющих склонности к добродеянию и не любящих свое Отечество». В последней фразе уже заключен скрытый полемический намек в адрес дворян, утративших прежние нравы.

Второй разговор происходит между французом и немцем, который знал француза по Голландии, где тот служил парикмахером. Немец резонно спрашивает француза, чему он собирается учить в России дворянских детей. Ответ поражает откровенным цинизмом: «...добрые ли будут иметь склонности воспитанники мои или худые, для меня это все равно, лишь бы только воспитались они с любовью ко французам и с отвращением от своих соотечественников, а в прочем какая мне нужда. Глупо делают родители их, что поручают воспитание детей своих мне; а я, напротив того, делаю очень умно, желая получать деньги даром. <.. .> В должность учителя вступаю я не для того, чтобы в состоянии был вправду учить моих воспитанников; но для того, чтобы запастись деньгами, коих я теперь не имею». Таков облик французского «учителя».

Источник падения нравов российского дворянства Новиков видит в том бездумном преклонении перед французской модой, которая охватила русское общество, и в забвении традиций прошлого. В пробуждении уважения к этим традициям, в возвращении к добродетелям предков и видит теперь свою главную задачу издатель «Кошелька».

На изменение позиции Новикова в отношении объектов сатиры, выводимых в новом журнале, несомненно, повлияли и события внутриполитической жизни России тех лет. На юго-восточных окраинах империи и на Урале полыхала крестьянская война 1773-1775 гг. под предводительством Емельяна Пугачева. Проблема отношений между помещиками и крестьянами обозначилась особенно остро. И в этой связи симптоматичным было помещение в 6-м листе журнала анонимной одноактной пьески «Народное игрище», структурно сочетавшей в себе черты комической оперы и мелодрамы. Идиллическое изображение добрых помещиков, заботящихся о благе и воспитании своих крестьян, положено в основу этой пьески. В рамках мелодраматического сюжета о любви помещичьего сына к крестьянке, которая на деле оказывается дочерью дворянина, следуют нравоучительные рассуждения и бар, и самих крестьян, призванные утвердить идею утопического единения интересов господ и земледельцев. В текст пьесы введены народные песни, пословицы, поговорки, автор пытается имитировать крестьянскую речь. Эта публикация подтверждает отход Новикова от прежней своей позиции сатирика в сторону поиска позитивных сторон современной ему действительности.

В 4-м и 5-м листах Новиков помещает присланное в редакцию письмо от неизвестного корреспондента, взявшего под защиту французские моды и резко критически воспринявшего идеи о превосходстве нравов наших предков над современными, испорченными европейским просвещением. Издатель сопроводил публикацию этого материала обещанием ответить на выдвинутые в нем обвинения русских в отсталости и невежестве. Но ответа не последовало. В последнем, 9-м номере была помещена «Ода России», и на этом «Кошелек» прекратил свое существование. О причинах прекращения издания можно только строить предположения. Скорее всего, Новиков испытывал недостаток материалов, соответствовавших идейной направленности журнала, к тому же издание «Древней российской Вивлиофики» по-своему отвечало тем же задачам, которые он ставил перед собой в «Кошельке».

Источник: «История русской журналистики XVIII-XIX веков». / Громова Л.П., Ковалева М.М., Станько А.И., Стенник Ю.В. и др. Под ред. Громовой Л.П. – СПб.: Издательство С-Петерб. ун-та, 2003 г.