Михаил Дмитриевич Чулков, писатель-разночинец, родился в 1743 году в Москве. В 1755-1758 году он учился в гимназии для разночинцев при Московском университете, после чего был актером, придворным лакеем, чиновником.

«Мелкотравчатый сочинитель», как он сам себя называл, Чулков был автором и специальных сочинений на экономические темы: «Истории русской коммерции», «Экономических записок» и др. Как М. Попов и Ф. Эмин, Чулков придавал огромное значение силе денег, которая дает человеку власть и независимость.

Литературное творчество Чулкова было направлено против эстетики классицизма. Он сознательно низводит литературу с высот классицизма, обращая ее к реальной жизни, к низким картинам действительности, к бытовым, подчас натуралистически изображенным сценам.

Пройдя трудную школу жизни, Михаил Чулков сочувствовал жизненной хватке, уму людей, выбившихся из низов, и с удовольствием противопоставлял их дворянским персонажам, сатирически обрисованным писателем. Герои Чулкова стремятся достичь земного благополучия любыми средствами, и вопрос о недозволенности целей перед ними не вставал. Политические взгляды Чулкова были весьма умеренными, он считал бесполезным бороться с существующей несправедливостью, каждый должен стараться получше устроить собственную жизнь, и в этой борьбе моральные критерии неприемлемы для героев Чулкова.

В 1766—1768 гг. он выпустил в четырех частях сборник «Пересмешник, или Славенские сказки»; последняя, пятая часть вышла в 1780 г. Большой заслугой М. Чулкова было внимание к народному творчеству. Он собирал пословицы, поговорки, песни, святочные гаданья, свадебные обряды, прекрасно знал живой народный язык и выступал популяризатором фольклора. В годы расцвета сатирической журналистики Чулков издавал еженедельник «И то, и сио», в котором, как и в ежемесячнике «Парнасский щепетильник», был обильно представлен фольклорный материал. В «Парнасском щепетильнике» он впервые напечатал собрание народных загадок.

В 1770—1774 гг. вместе с М. Поповым Чулков издал «Собрание разных песен», а затем «Словарь русских суеверий» (1782). Этот интерес к фольклору сказался и в лучших литературных произведениях Чулкова: сборнике «Пересмешник» и романе «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины». «Пересмешник, или Славенские сказки» продолжал традиции старорусской оригинальной и переводной повести и авантюрно-приключенческого романа XVII в. Это сборник волшебных сказок, рассказанных неким «монахом из обители святого Вавилы», и «шуточных и смешных» повестей и рассказов, сатирически окрашенных, авантюрного или бытового содержания.

Этот разный в стилевом отношении материал объединялся тем, что повествование велось от имени двух лиц — «автора» (некое вымышленное лицо) и «монаха». «Пересмешник» пользовался большой популярностью у массового читателя и трижды переиздавался, хотя цензура не раз препятствовала изданию произведений Чулкова в силу их антидворянского характера.

В предисловии к «Пересмешнику» Чулков подчеркивает свое социальное происхождение: «Господин читатель! Прошу, чтобы вы не старались узнать меня, потому что я не из тех людей, которые стучат по городу четырьмя колесами и подымают летом большую пыль на улицах... Сколько мало я имею понятия, столько низко мое достоинство, и почти совсем не видать меня, между великолепными гражданами... от роду мне двадцать один год, и я человек совсем без всякого недостатка, что касается до человечества, то есть во всем его образе; только крайне беден, что всем почти мелкотравчатым, таким, как я, сочинителям общая участь».

В «шуточных и смешных» сказках, в сатирико-бытовых повестях и рассказах Чулков неизменно симпатизирует бедным, но ловким и удачливым героям, таким как студент Неох — герой «Сказки о рождении тафтяной мушки». В «Пересмешнике» в шутливо-иронической манере рассказывает он о всевозможных плутнях, любовных похождениях, обманутых мужьях, хитрых женах. Быт без прикрас, без желания читать нравоучения. Он говорит, что в «Пересмешнике» «важности и нравоучения очень мало или совсем нет», он хочет своей книгой посмешить читателя.

Однако среди повестей «Пересмешника» есть и серьезные, реально-бытовые повести, помещенные в пятой части «Пересмешника», которая вышла спустя двадцать лет после первых четырех: это повести «Горькая участь», «Драгоценная щука», «Пряничная монета». В них резко прозвучала обличительная, антикрепостническая направленность.

Если «Драгоценная щука» и «Пряничная монета» — сатира на взяточничество, то «Горькая участь» — рассказ о бедственном положении крестьянина Сысоя Фофанова, в котором видит Чулков «главного отечества питателя во время мирное, а в военное крепкого защитника». Для него не может «государство без земледельца обойтися так, как человек без головы жить не может». Жизнь Сысоя Фофанова, сына Дурносопова, тяжела с самою детства. Он трудился в поте лица и на пропитание имел только хлеб и воду.

Рассказывая о крестьянской жизни, Чулков впервые в русской литературе подмечает классовое расслоение в среде крестьянства и всю остроту этого процесса. Деревенские кулаки отдают бедного, немощного Сысоя в рекруты. Как бы мимоходом, бесстрастно, автор замечает, что из 500 завербованных в рекруты осталось только 50, остальные разбежались или умерли. Сысой оказался храбрым солдатом и, потеряв в бою правую руку, возвратился домой. В деревне Сысой, войдя в родительский дом, находит всю свою семью зверски убитой. Здесь автор переходит к описанию загадочной истории убийства и судебного разбирательства.

«Горькая участь» — свидетельство нечеловеческих условий существования «кормильцев отечества», страшного бесправия и нищеты крестьян.

В 1770 г. появилась первая часть романа Чулкова «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины» (вторая часть не была опубликована). Уже само название романа, которое ставило в центр повествования «развратную женщину», было вызовом эстетике классицизма, благородному вкусу дворянского сословия. Представляя свою героиню Мартону, 19 лет от роду оставшуюся вдовой (муж ее был убит в Полтавском бою), Чулков не собирается читать нравоучений и поучать. Его не интересует вопрос о моральной оценке действия героев. Оставшись без всяких средств к существованию, Мартона использует свою красоту, чтобы утвердиться в жизни. Она красива, предприимчива, и, несмотря на цинизм, свойственный Мартоне, автор не спешит ее осудить. Человек из низов общества, она на себе испытала, что право сильного в этой жизни превыше всего. И она лжет, хитрит, обманывает своих любовников, открыто торгует своей красотой, совершая куплю-продажу. «Первое сие свидание было у нас торгом, и мы ни о чем больше не говорили, как заключали контракт, — он торговал мои прелести, а я уступала ему оные за приличную цену, и обязались мы потом расписками, в которых была посредником любовь, а содержательница моя — свидетелем». В жизненной борьбе Мартоне чужды какие-либо моральные критерии, побеждает тот, кто сильнее: «Неправ медведь, что корову съел, неправа и корова, что в лес забрела».

Далекий от идеализации своей героини, Чулков, создавая ее образ, а он лишен однолинейности, наталкивает читателя на мысль, что не столько виновата Мартона, сколько жизненные обстоятельства вынудили ее к такому ремеслу. Повествование ведется от лица героини, которая бесстрастно и искренне повествует о своих удачах и злоключениях. Мартона, в сущности, неплохой от природы человек: она сочувствует тем, кто стал жертвой ее обмана и корысти, прощает тех, кто оказался хитрее и обманул ее, она способна и на искреннее бескорыстное чувстве (любовь ее к офицеру Свидалю). Чулков сталкивает героиню с еще более порочными людьми, многие из которых принадлежат к дворянскому сословию. Таковы барский камердинер, его развратный господин Светон, набожный взяточник-секретарь и др. Симпатии автора явно на стороне героини, которую читатель должен понять и простить. Мартона сама говорит: «Увидит свет, увидев, разберет, а разобрав и взвеся мои дела, пускай наименует меня, какою он изволит». Мартона не знает, «что есть на свете благодарность», она весьма скептична в оценке людских добродетелен: «Кто же добродетельнее всех, об этом я не ведаю, да думаю, что и многие из канцелярского племени о том тебе не скажут, ибо редко мы слышим о добродетели».

В своей прозе Чулков правдиво воспроизводит отдельные явления действительности, детали быта и жизни героев, но он не стремится к социальному осмыслению и художественному обобщению характеров и жизненных обстоятельств, не стремится внушить читателю определенные идеи. Прозе его свойствен эмпиризм. В его «Пересмешнике» и «Пригожей поварихе» много натурализма, хотя натуралистические зарисовки быта и жизни современных ему людей часто метки и красочны. Успеху произведений Чулкова у широкого демократического читателя немало способствовал и их стиль: народные обороты речи, пословицы и поговорки. Так, речь Мартоны пересыпана пословицами и поговорками:

«На красненький цветочек и пчелка летит», «Не всегда коту-де масленица, бывает и великий пост». Сочувственное изображение человека из низов общества, обращение к реальным оптовым явлениям действительности, сочный народный язык — все это шло вразрез с требованиями классицизма и придавало прозе Чулкова демократический, а подчас и сатирико-обличительный характер. Вместе с тем на демократизме Чулкова, как и на его сатире, лежит отпечаток ограниченности социального сознания писателя, убежденного в невозможности изменить мир и не желавшего наставлять читателя, внушать ему определенные политические идеи.

Скончался Михаил Дмитриевич Чулков 24 октября 1792 года.

Источник: «Русская литература и журналистика XVIII века». / Татаринова Л.Е. – М.: "Проспект", 2006 г.