- *** -
На заре ты ее не
буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.
И подушка ее
горяча,
И горяч утомительный сон,
И чернеясь бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон.
А вчера у окна
ввечеру
Долго, долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что скользя затевала луна.
И старалась
понять темноту,
Где свистал и урчал соловей;
То на небе, то в звонком саду
Билось сердце слышнее у ней.
И чем ярче играла
луна,
И чем громче свистал соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.
Оттого-то на юной
груди,
На ланитах так утро горит.
Не буди ж ты ее, не буди,
На заре она сладко так спит!
(1842)
- *** -
Не отходи от меня,
Друг мой, останься со мной!
Не отходи от меня:
Мне так отрадно с тобой...
Ближе друг к
другу, чем мы, -
Ближе нельзя нам и быть;
Чище, живее, сильней
Мы не умеем любить.
Если же ты - предо
мной,
Грустно головку склоня, -
Мне так отрадно с тобой:
Не отходи от меня!
(1842)
- *** -
Перекресток, где ракитка
И стоит и спит...
Тихо ветхая калитка
За плетнем скрипит.
Кто-то крадется
сторонкой,
Санки пробегут -
И вопрос раздастся звонкий:
Как тебя зовут?
(1842)
- *** -
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна.
Свет небес
высоких,
И блестящий снег,
И саней далеких
Одинокий бег.
(1842)
- *** -
Не здесь ли ты
легкою тенью,
Мой гений, мой ангел, мой друг,
Беседуешь тихо со мною
И тихо летаешь вокруг?
И робким даришь
вдохновеньем,
И сладкий врачуешь недуг,
И тихим даришь сновиденьем,
Мой гений, мой ангел, мой друг.
То вдруг
опечалишь ужасно,
То сердце обрадуешь вдруг,
А все улыбаешься ясно,
Как гений, как ангел, как друг.
(1842)
- *** -
Я болен, Офелия,
милый мой друг!
Ни в сердце, ни в оке нет силы.
О, спой мне, как носится ветер вокруг
Его одинокой могилы.
Душе
раздраженной и груди больной
Понятны и слезы и стоны.
Про иву, про иву зеленую спой,
Про иву сестры дездемоны.
(1842)
- *** -
Офелия гибла и
пела,
И пела, сплетая венки;
С цветами, венками и песнью
На дно опустилась реки.
И многое с
песнями канет
Мне в душу на темное дно,
И много мне чувства, и песен,
И слез, и мечтаний дано.
(1846)
- *** -
Я пришел к тебе с
приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что
лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;
Рассказать, что с
той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить готова;
Рассказать, что
отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, что буду
Петь - но только песня зреет.
(1843)
- *** -
Как мошки зарею,
Крылатые звуки толпятся;
С любимой мечтою
Не хочется сердцу расстаться.
Но цвет
вдохновенья
Печален средь буднишних трений;
Былое стремленье
Далеко, как выстрел вечерний.
Но память былого
Все крадется в сердце тревожно...
О, если б без слова
Сказаться душой было можно!
(1844)
- *** -
Спи - еще зарею
Холодно и рано;
Звезды за горою
Блещут средь тумана:
Петухи недавно
В третий раз пропели,
С колокольни плавно
Звуки пролетели.
Дышат лип
верхушки
Негою отрадной,
А углы подушки
Влагою прохладной.
(1844)
- *** -
Теплый ветер
тихо веет,
Жизнью свежей дышит степь,
И курганов зеленеет
Убегающая цепь.
И далеко меж
курганов
Темно-серою змеей
До бледнеющих туманов
Пролегает путь родной.
К безотчетному
веселью
Подымаясь в небеса,
Сыплют с неба трель за трелью
Вешних птичек голоса.
С думой легкой, с
думой страстной
Я гляжу на дальний путь, -
И надеждою напрасной
Молодая млеет грудь.
(1845)
- *** -
Шепот, робкое
дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,
Свет ночной,
ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных тучках
пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
(1850)
- Серенада -
Тихо вечер
догорает,
Горы золотя;
Знойный воздух холодает -
Спи, мое дитя.
Соловьи давно
запели,
Сумрак возвестя;
Струны робко зазвенели -
Спи, мое дитя.
Блещут
ангельские очи,
Трепетно светя;
Так легко дыханье ночи -
Спи, мое дитя.
Так легко и так
привольно,
Страсти укротя,
В сердце вымолвишь невольно:
Спи, мое дитя!
(1850)
- *** -
Еще весны
душистой нега
К нам не успела низойти,
Еще овраги полны снега,
Еще зарей гремит телега
На замороженном пути.
Едва лишь в
полдень солнце греет,
Краснеет липа в высоте,
Сквозя, березник чуть желтеет,
И соловей еще не смеет
Запеть в смородинном кусте.
Но ворожденья
весть живая
Уж есть в пролетных журавлях,
И, их глазами провожая,
Стоит красавица степная
С румянцем сизым на щеках.
(1854)
- *** -
Какое счастие: и
ночь, и мы одни!
Река - как зеркало и вся блестит звездами;
А там-то... голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота над нами!
О, называй меня
безумным! Назови,
Чем хочешь; в этот миг я разумом слабею
И в сердце чувствую такой прилив любви,
Что не могу молчать, не стану, не умею!
Я болен, я
влюблен; но, мучась и любя -
О слушай! о пойми! - я страсти не скрываю,
И я хочу сказать, что я люблю тебя -
Тебя, одну тебя люблю я и желаю!
(1854)
- *** -
Ласточки пропали,
А вчера зарей
Все грачи летали
Да как сеть мелькали
Вон над той горой.
С вечера все
спится,
На дворе темно.
Лист сухой валится,
Ночью ветер злится
Да стучит в окно.
Лучше б снег да
вьюгу
Встретить грудью рад!
Словно как с испугу,
Раскричавшись, к югу
Журавли летят.
Выйдешь -
поневоле
Тяжело - хоть плач!
Смотришь - через поле
Перекати-поле
Прыгает как мяч.
(1855)
- Вечер -
Прозвучало над
ясной рекою,
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою,
Засветилось на том берегу.
Далеко, в
полумраке, лучами
Убегает на запад река.
Погорев золотыми каймами,
Разлетелись, как дым, облака.
На пригорке то
сыро, то жарко,
Вздохи дня есть в дыханьи ночном, -
Но зарница уж теплится ярко
Голубым и зеленым огнем.
(1855)
- Еще майская
ночь -
Какая ночь! На
всем какая нега!
Благодарю, родной полночный край!
Из царства льдов, из царства вьюг и снега
Как свеж и чист твой вылетает май!
Какая ночь! Все
звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песнью соловьиной
Разносится тревога и любовь.
Березы ждут. Их
лист полупрозрачный
Застенчиво манит и тешит взор.
Они дрожат. Так деве новобрачной
И радостен и чужд ее убор.
Нет, никогда
нежней и бестелесней
Твой лик, о ночь, не мог меня томить!
Опять к тебе иду с невольной песней,
Невольной - и последней, может быть.
(1857)
- *** -
Скрип шагов
вдоль улиц белых,
Огоньки вдали;
На стенах оледенелых
Блещут хрустали.
От ресниц
нависнул в очи
Серебристый пух,
Тишина холодной ночи
Занимает дух.
Ветер спит, и все
немеет,
Только бы уснуть;
Ясный воздух сам робеет
На мороз дохнуть.
(1858)
- Музе -
Пришла м села.
Счастлив и тревожен,
Ласкательный твой повторяю стих;
И если дар мой пред тобой ничтожен,
То ревностью не ниже я других.
Заботливо храня
твою свободу,
Непосвященных я к тебе не звал
И рабскому их буйству я в угоду
Твоих речей не осквернял.
Все та же ты,
заветная святыня,
На облаке, незримая земле,
В венце из звезд, нетленная богиня,
С задумчивой улыбкой на челе.
(1859)
- *** -
Солнце нижет
лучами в отвес,
И дрожат испарений струи
У окраины ярких небес;
Распахни мне обьятья твои,
Густолистый, развесистый лес!
Чтоб в лицо и в
горячую грудь
Хлынул вздох твой студеной волной,
Чтоб и мне было сладко вздохнуть;
Дай устами и взором прильнуть
У корней мне к воде ключевой!
Чтоб и я в этом
море исчез,
Потонул в той душистой тени,
Что раскинул твой пышный навес;
Распахни мне обьятья твои,
Густолистый, развесистый лес!
(1863)
- Осенью -
Когда сквозная
паутина
Разносит нити ясных дней
И под окном у селянина
Далекий благовест слышней,
Мы не грустим,
пугаясь снова
Дыханья близкого зимы,
А голос лета прожитого
Яснее понимаем мы.
(1870)
- *** -
В дымке-невидимке
Выплыл месяц вешний,
Цвет садовый дышит
Яблонью, черешней.
Так и льнет, целуя
Тайно и нескромно.
И тебе не грустно?
И тебе не томно?
Истерзался
песней
Соловей без розы;
Плачет старый камень,
В пруд роняя слезы.
Уронила косы
Голова невольно.
И тебе не томно?
И тебе не больно?
(1873)
- Восточный мотив
-
С чем нас
сравнить с тобою, друг прелестный?
Мы два конька, скользящих по реке,
Мы два гребца на утлом челноке,
Мы два зерна в одной скорлупке тесной,
Мы две пчелы на жизненном цветке,
Мы две звезды на высоте небесной.
(1873)
- *** -
Только встречу
улыбку твою,
Или взгляд уловлю твой отрадный, -
На тебе песнь любви я пою,
А твоей красоте ненаглядной.
Про певца по
зарям говорят,
Будто розу влюбленною трелью
Восхвалять неумолчно он рад
Над душистой ее колыбелью.
Но безмолвствует,
пышно чиста,
Молодая владычица сада:
Только песне нужна красота,
Красоте же и песен не надо.
(1873)
- *** -
Глубь небес
опять ясна,
Пахнет в воздухе весна.
Каждый час и каждый миг
Приближается жених.
Спит во гробе
ледяном
Очарованная сном, -
Спит, нема и холодна,
Вся во власти чар она.
Но крылами
вешних птиц
Он свевает снег с ресниц,
И из стужи мертвых грез
Проступают капли слез.
(1879)
- Осень -
Как грустны
сумрачные дни
Беззвучной осени и хладной,
Какой истомой безотрадной
К нам в душу просятся они.
Но есть и дни,
когда в крови
Золотолиственных уборов
Горящих осень ищет взоров
И знойных прихотей любви.
Молчит стыдливая
печаль,
Лишь вызывающее слышно,
И замирающей так пышно
Ей ничего уже не жаль.
(1883)
- *** -
Я тебе ничего не
скажу
И тебя не встревожу ничуть
И о том, что я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.
Целый день спят
ночные цветы,
Но лишь солнце за рощу зайдет,
Раскрываются тихо листы
И я слышу, как сердце цветет.
И в больную
усталую грудь
Веет влагой ночной... я дрожу,
Я тебя не встревожу ничуть,
Я тебе ничего не скажу.
(1885)
- *** -
В вечер такой
золотистый и ясный,
В этом дыханьи весны всепобедной
Не поминай мне, о друг мой прекрасный,
Ты о любви нашей робкой и бедной.
Дышит земля всем
своим ароматом,
Небу разверстая только вздыхает;
Самое небо с нетленным закатом
В тихом заливе себя повторяет.
Что же тут мы или
счастие наше?
Как и помыслить о нем не стыдиться?
В блеске, какого нет шире и краше,
Нужно безумствовать - или смириться!
(1886)
- Quasi Una Fantasia -
Сновиденье,
Пробужденье,
Тает мгла.
Как весною,
Надо мною
Высь светла.
Неизбежно,
Страстно, нежно
Уповать,
Без усилий
С плеском крылий
Залетать
В мир стремлений,
Преклонений
И молитв;
Радость чуя,
Не хочу я
Ваших битв
(1888)
- Ракета -
Горел напрасно я
душой,
Не озаряя ночи черной:
Я лишь вознесся пред тобой
Стезею шумной и проворной.
Лечу на смерть
вослед мечте.
Знать, мой удел - лелеять грезы
И там со вздохом в высоте
Рассыпать огненные слезы.
(1888)
- *** -
Кляните нас: нам
дорога свобода,
И буйствует не разум в нас, а кровь,
В нас вопиет всесильная природа,
И прославлять мы будем век любовь.
В пример себе
певцов весенних ставим:
Какой восторг - так говорить уметь!
Как мы живем, так мы поем и славим,
И так живем, что нам нельзя не петь!
(1891)
- *** -
Облаком волнистым
Пыль встаёт вдали;
Конный или пеший -
Не видать в пыли!
Вижу: кто-то скачет
На лихом коне.
Друг мой, друг далёкий,
Вспомни обо мне!
(1843)
- *** -
Это утро, радость эта,
Эта мощь и дня и света,
Этот синий свод,
Этот крик и вереницы,
Эти стаи, эти птицы,
Этот говор вод,
Эти ивы и березы,
Эти капли - эти слезы,
Этот пух - не лист,
Эти горы, эти долы,
Эти мошки, эти пчелы,
Этот зык и свист,
Эти зори без затменья,
Этот вздох ночной селенья,
Эта ночь без сна,
Эта мгла и жар постели,
Эта дробь и эти трели,
Это всё - весна.
(1881)
- На железной
дороге -
Мороз и ночь над далью снежной,
А здесь уютно и тепло.
И предо мной твой облик нежный
И детски чистое чело.
Полны смущенья и отваги,
С тобою, кроткий серафим,
Мы через дебри и овраги
На змее огненном летим.
Он сыплет искры золотые
На озаренные снега,
И снятся нам места иные,
Иные снятся берега.
В мерцанье одинокой свечки,
Ночным путем утомлена,
Твоя старушка против печки
В глубокий сон погружена.
Но ты красою ненаглядной
Еще томиться мне позволь;
С какой заботою отрадной
Лелеет сердце эту боль!
И, серебром облиты лунным,
Деревья мимо нас летят,
Под нами с грохотом чугунным
Мосты мгновенные гремят.
И, как цветы волшебной сказки,
Полны сердечного огня,
Твои агатовые глазки
С улыбкой радости и ласки
Порою смотрят на меня.
(конец 1859 или начало 1860)
- *** -
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
(2 августа 1877)
- *** -
Ветер злой, ветр
крутой в поле
Заливается.
А сугроб на степной воле
Завивается.
При луне на версте мороз -
Огонечками.
Про живых ветер весть пронес
С позвоночками.
Под дубовым крестом свистит,
Раздувается.
Серый заяц степной хрустит,
Не пугается.
(1847) - *** -
Вот и летние дни
убавляются,
Где же лета лучи золотые?
Только серые брови сдвигаются,
Только зыблются кудри седые.
Нынче утром, судьбиною горькою
Истомленный, вздохнул я немножко:
Рано-рано румяною зорькою
На мгновенье зарделось окошко.
Но опять это небо ненастное
Безотрадно нависло над нами, -
Знать, опять, мое солнышко красное,
Залилось ты, вставая, слезами!
(19 июня 1887) - *** -
Вот утро севера -
сонливое, скупое -
Лениво смотрится в окно волоковое;
В печи трещит огонь - и серый дым ковром
Тихонько стелется над кровлею с коньком.
Петух заботливый, копаясь на дороге,
Кричит... а дедушка брадатый на пороге
Кряхтит и крестится, схватившись за кольцо.
И хлопья белые летят ему в лицо.
И полдень нарастает. Но, Боже, как люблю я,
Как тройкою ямщик кибитку удалую
Промчит - и скроется... И долго мнится мне,
Звук колокольчика трепещет в тишине.
(1842) -
Деревня -
Люблю я приют ваш
печальный,
И вечер деревни глухой,
И за летом благовест дальный,
И кровлю, и крест золотой.
Люблю я немятого луга
К окну подползающий пар,
И тесного тихого круга
Не раз долитой самовар.
Люблю я на тех посиделках
Старушки чепец и очки;
Люблю на окне на тарелках
Овса золотые значки;
На столике близко к окошку
Корзину с узорным чулком,
И по полу резвую кошку
В прыжках за проворным клубком;
И милой, застенчивой внучки
Красивый девичий наряд,
Движение бледненькой ручки
И робко опущенный взгляд;
Прощанье смолкающих пташек
И месяца бледный восход,
Дрожанье фарфоровых чашек
И речи замедленный ход;
И собственной выдумки сказки,
Прохлады вечерней струю
И вас, любопытные глазки,
Живую награду мою!
(1842) -
Дождливое лето -
Ни тучки нет на
небосклоне,
Но крик петуший - бури весть,
И в дальном колокольном звоне
Как будто слезы неба есть.
Покрыты слегшими трава'ми,
Не зыблют колоса поля,
И пресыщенная дождями,
Не верит солнышку земля.
Под кровлей влажной и раскрытой
Печально праздное житье.
Серпа с косой, давной отбитой,
В углу тускнеет лезвие.
(Конец 50-х годов) - *** -
Еще вчера, на
солнце млея,
Последним лес дрожал листом,
И озимь, пышно зеленея,
Лежала бархатны ковром.
Глядя надменно, как бывало,
На жертвы холода и сна,
Себе ни в чем не изменяла
Непобедимая сосна.
Сегодня вдруг исчезло лето;
Бело, безжизненно кругом,
Земля и небо - все одето
Каким-то тусклым серебром.
Поля без стад, леса унылы,
Ни скудных листьев, ни травы.
Не узнаю растущей силы
В алмазных призраках листвы.
Как будто в сизом клубе дыма
Из царства злаков волей фей
Перенеслись непостижимо
Мы в царство горных хрусталей.
(1864(?)) - *** -
Задрожали листы,
облетая,
Тучи неба закрыли красу,
С поля буря ворвавшися злая
Рвет и мечет и воет в лесу.
Только ты, моя милая птичка,
В теплом гнездышке еле видна.
Светлогруда, легка, невеличка,
Не запугана бурей одна.
И грохочет громов перекличка,
И шумящая мгла так черна...
Только ты, моя милая птичка,
В теплом гнездышке еле видна.
(13 июля 1887) - *** -
Зеркало в зеркало,
с трепетным лепетом,
Я при свечах навела;
В два ряда свет - и таинственным трепетом
Чудно горят зеркала.
Страшно припомнить душой оробелою:
Там, за спиной, нет огня...
Тяжкое что-то над шеею белою
Плавает, давит меня!
Ну как уставят гробами дубовыми
Весь этот ряд между свеч!
Ну как лохматый с глазами свинцовыми
Выглянет вдруг из-за плеч!
Ленты да радуги, ярче и жарче дня...
Дух захватило в груди...
Суженый! золото, серебро!.. Чур меня,
Чур меня - сгинь, пропади!
(1842) - *** -
Знаю я, что ты,
малютка,
Лунной ночью не робка:
Я на снеге вижу утром
Легкий оттиск башмачка.
Правда, ночь при свете лунном
Холодна, тиха, ясна;
Правда, ты недаром, друг мой,
Покидаешь ложе сна:
Бриллианты в свете лунном,
Бриллианты в небесах,
Бриллианты на деревьях,
Бриллианты на снегах.
Но боюсь я, друг мой милый,
Как бы вихре дух ночной
Не завеял бы тропинку
Проложённую тобой.
(1842 ) - *** -
Зреет рожь над
жаркой нивой,
И от нивы и до нивы
Гонит ветер прихотливый
Золотые переливы.
Робко месяц смотрит в очи,
Изумлен, что день не минул,
Но широко в область ночи
День объятия раскинул.
Над безбрежной жатвой хлеба
Меж заката и востока
Лишь на миг смежает небо
Огнедышащее око.
(Конец 50-х годов) - *** -
Как здесь свежо под
липою густою -
Полдневный зной сюда не проникал,
И тысячи висящих надо мною
Качаются душистых опахал.
А там, вдали, сверкает воздух жгучий,
Колебляся, как будто дремлет он.
Так резко-сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.
За мглой ветвей синеют неба своды,
Как дымкою подернуты слегка,
И, как мечты почиющей природы,
Волнистые проходят облака.
(1854) - *** -
Какая грусть! Конец
аллеи
Опять с утра исчез в пыли,
Опять серебряные змеи
Через сугробы поползли.
На небе ни клочка лазури,
В степи все гладко, все бело,
Один лишь ворон против бури
Крылами машет тяжело.
И на душе не рассветает,
В ней тот же холод, что кругом,
Лениво дума засыпает
Над умирающим трудом.
А все надежда в сердце тлеет,
Что, может быть, хоть невзначай,
Опять душа помолодеет,
Опять родной увидит край,
Где бури пролетают мимо,
Где дума страстная чиста, -
И посвященным только зримо
Цветет весна и красота.
(Начало 1862) - *** -
Какая холодная
осень!
Надень свою шаль и капот;
Смотри: из-за дремлющих сосен
Как будто пожар восстает.
Сияние северной ночи
Я помню всегда близ тебя,
И светят фосфо'рные очи,
Да только не греют меня.
(1847) - *** -
Когда мечтательно я
предан тишине
И вижу кроткую царицу ясной ночи,
Когда созвездия заблещут в вышине
И сном у Аргуса начнут смыкаться очи,
И близок час уже, условленный тобой,
И ожидание с минутой возрастает,
И я стою уже безумный и немой,
И каждый звук ночной смущенного пугает,
И нетерпение сосет больную грудь,
И ты идешь одна, украдкой, озираясь,
И я спешу в лицо прекрасной заглянуть,
И вижу ясное, - и тихо, улыбаясь,
Ты на слова любви мне говоришь "люблю!",
А я бессвязные связать стараюсь речи,
Дыханьем пламенным дыхание ловлю,
Целую волоса душистые и плечи,
И долго слушаю, как ты молчишь, - и мне
Ты предаешься вся для страстного лобзанья, -
О друг, как счастлив я, как счастлив я вполне!
Как жить мне хочется до нового свиданья!
(1847) - *** -
Когда мои мечты за
гранью прошлых дней
Найдут тебя опять за дымкою туманной,
Я плачу сладостно, как первый иудей
На рубеже земли обетованной.
Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов,
Тобой так сладостно и больно возмущенных
В те дни, как постигал я первую любовь
По бунту чувств неугомонных.
По сжатию руки, по отблеску очей,
Сопровождаемым то вздохами, то смехом,
По ропоту простых, незначащих речей,
Лишь нам звучащих страсти эхом.
(1844) - *** -
Кот поет, глаза
прищуря,
Мальчик дремлет на ковре,
На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.
"Полно тут тебе валяться,
Спрячь игрушки да вставай!
Подойди ко мне прощаться,
Да и спать себе ступай".
Мальчик встал. А кот глазами
Проводил и все поет;
В окна снег валит клоками,
Буря свищет у ворот.
(1842)
-
Ласточка -
Я люблю посмотреть,
Когда ласточка
Вьется вверх иль стрелой
По рву стелется.
Точно молодость! Все
в небо просится,
И земля хороша -
Не расстался б с ней!
(1840) - *** -
Мама! глянь-ка из
окошка -
Знать, вчера недаром кошка
Умывала нос:
Грязи нет, весь двор одело,
Посветлело, побелело -
Видно есть мороз.
Не колючий, светло-синий
По ветвям развешан иней -
Погляди хоть ты!
Словно кто-то тороватый
Свежей, белой, пухлой ватой
Все убрал кусты.
Уж теперь не будет спору
За салазки, да и в гору
Весело бежать!
Правда, мама? Не откажешь,
А сама, наверно, скажешь:
"Ну, скорей гулять!"
(9 декабря 1887) - *** -
На двойном стекле
узоры
Начертил мороз,
Шумный день свои дозоры
И гостей унес;
Смолкнул яркий говор сплетней,
Скучный голос дня:
Благодатней и приветней
Все кругом меня.
Пред горящими дровами
Сядем - там тепло.
Месяц быстрыми лучами
Пронизал стекло.
Ты хитрила, ты скрывала,
Ты была умна;
Ты давно не отдыхала,
Ты утомлена.
Полон нежного волненья,
Сладостной мечты,
Буду ждать успокоенья
Чистой красоты.
(1847) - *** -
На пажитях немых
люблю в мороз трескучий
При свете солнечном я солнца блеск колючий,
Леса под шапками иль в инее седом
Да речку звонкую под темно-синим льдом.
Как любят находить задумчивые взоры
Завеянные рвы, навеянные горы,
Былинки сонные среди нагих полей,
Где холм причудливый, как некий мавзолей,
Изваян полночью, - иль тучи вихрей дальных
На белых берегах и полыньях зеркальных.
(1837, 1855(?)) -
Нежданный дождь -
Все тучки, тучки, а
кругом
Все сожжено, все умирает.
Какой архангел их крылом
Ко мне на нивы навевает?
Повиснул дождь, как легкий дым,
Напрасно степь кругом алкала,
И надо мною лишь одним
Зарею радуга стояла.
Смирись, мятущийся поэт, -
С небес снисходит жизни влага,
Чего ты ждешь, того и нет.
Лишь незаслуженное - благо.
Я - ничего я не могу;
Один лишь может, кто, могучий,
Воздвиг прозрачную дугу
И живоносные шлет тучи.
(1866(?)) -
*** -
Непогода - осень -
куришь,
Куришь - всё как будто мало.
Хоть читал бы, - только чтенье
Подвигается так вяло.
Серый день ползёт лениво,
И болтают нестерпимо
На стене часы стенные
Языком неутомимо.
Сердце стынет понемногу,
И у жаркого камина
Лезет в голову больную
Всё такая чертовщина!
Над дымящимся стаканом
Остывающего чаю,
Слава богу, понемногу,
Будто вечер, засыпаю...
(1847) -
*** -
Ночь крещенского
мороза,
Будто зеркало - луна.
"Побегу: еще не поздно,
Да боюсь идти одна".
"Я, сестрица, за тобою
Не пойду - одна иди!"
"Я с тобою, - за избою
Наводи, да наводи!"
Ничего: пес рябый ходит,
Вот и серый у ворот...
И красавица наводит -
И никак не наведет.
"Вижу, вижу! потянулись:
Раз, два, три, четыре, пять...
Заструились, покачнулись,
Стало только три опять.
Ну, захочет почудесить?
Со страстей рехнулся я...
Шесть, семь, восемь, девять, десять -
Чешуя, как чешуя...
Вот одиннадцать - всё лица!
Вот собаки лай и вой...
Чур меня!.." - "Ну что, сестрица?"
"Раскрасавец молодой!"
(1842) -
*** -
О, долго буду я, в
молчаньи ночи тайной,
Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный,
Перстам послушную волос густую прядь
Из мыслей изгонять и снова призывать;
Дыша порывисто, один, никем не зримый,
Досады и стыда румянами палимый,
Искать хотя одной загадочной черты
В словах, которые произносила ты;
Шептать и поправлять былые выраженья
Речей моих с тобой, исполненных смущенья,
И в опьянении, наперекор уму,
Заветным именем будить ночную тьму.
(1844) -
Одинокий дуб -
Смотри, - синея
друг за другом,
Каким широким полукругом
Уходят правнуки твой!
Зачем же тенью благотворной
Всё кружишь ты, старик упорный,
По рубежам родной земли?
Когда ж неведомым страданьям,
Когда жестоким испытаньям
Придёт медлительный конец?
Иль вечно понапрасну годы
Рукой суровой непогоды
Упрямо щиплют твой венец?
И под изрытою корою
Ты полон силы молодою.
Так старый витязь, сверстник твой,
Не остывал душой с годами
Под иззубрённою мечами,
Давно заржавленной бронёй.
Всё дальше, дальше с каждым годом
Вокруг тебя незримым ходом
Ползёт простор твоих корней,
И в их кривые промежутки
Гнездясь, с пригорка незабудки
Глядят смелее в даль степей.
Когда же, вод взломав оковы,
Весенний ветр несёт в дубровы
Твои поблеклые листы,
С ним вести на простор широкий,
Что жив их пращур одинокий,
Ко внукам посылаешь ты.
(1856) -
Осенняя роза -
Осыпал лес свои
вершины,
Сад обнажил свое чело,
Дохнул сентябрь, и георгины
Дыханьем ночи обожгло.
Но в дуновении мороза
Между погибшими одна,
Лишь ты одна, царица роза,
Благоуханна и пышна.
Назло жестоким испытаньям
И злобе гаснущего дня
Ты очертаньем и дыханьем
Весною веешь на меня.
(18 сентября 1886) -
*** -
Печальная береза
У моего окна,
И прихотью мороза
Разубрана она.
Как гроздья винограда,
Ветвей концы висят, -
И радостен для взгляда
Весь траурный наряд.
Люблю игру денницы
Я замечать за ней,
И жаль мне, если птицы
Стряхнут красу ветвей.
(1842) -
*** -
"Полно смеяться!
Что это с вами?
Точно базар!
Как загудело! словно пчелами
Полон амбар".
"Чу! не стучите! кто-то шагает
Вдоль закромов...
Сыплет да сыплет, пересыпает
Рожь из мешков.
Сыплет орехи, деньги считает,
Шубой шумит,
Всем наделяет, все обещает,
Только сердит".
"Ну, а тебе что?" - "Тише, сестрицы!
Что-то несут:
Так и трясутся все половицы...
Что-то поют;
Гроб забивают крышей большою,
Кто-то завыл!
Страшно, сестрицы! знать надо мною
Шут подшутил".
(1842) -
*** -
Помню я: старушка-няня
Мне в рождественской ночи
Про судьбу мою гадала
При мерцании свечи,
И на картах выходили
Интересы да почет.
Няня, няня, ты ошиблась,
Обманул тебя расчет;
Но зато я так влюбился,
Что приходится невмочь...
Погадай мне, друг мой няня,
Нынче святочная ночь.
Что, - не будет ли свиданья,
Разговоров иль письма?
Выйдет пиковая дама
Иль бубновая сама?
Няня добрая гадает,
Грустно голову склоня;
Свечка тихо догорает,
Сердце бьется у меня.
(1842) -
*** -
Постой! здесь
хорошо! зубчатой и широкой
Каймою тень легла от сосен в лунный свет...
Какая тишина! Из-за горы высокой
Сюда и доступа мятежным звукам нет.
Я не пойду туда, где камень вероломный,
Скользя из-под пяты с отвесных берегов,
Летит на хрящ морской; где в море вал огромный
Придет - и убежит в объятия валов.
Одна передо мной, под мирными звездами,
Ты здесь, царица чувств, властительница дум...
А там придет волна - и грянет между нами...
Я не пойду туда: там вечный плеск и шум!
(1847, 1855(?)) -
Псовая охота -
Последний сноп
свезен с нагих полей,
По стоптанным гуляет жнивьям стадо,
И тянется станица журавлей
Над липником замолкнувшего сада.
Вчера зарей впервые у крыльца
Вечерний дождь звездами начал стынуть.
Пора седлать проворного донца
И звонкий рог за плечи перекинуть!
В поля! В поля! Там с зелени бугров
Охотников внимательные взоры
Натешатся на острова лесов
И пестрые лесные косогоры.
Уже давно, осыпавшись с вершин,
Осинников редеет глубь густая
Над гулкими извивами долин
И ждет рогов да заливного лая.
Семьи волков притон вчера открыт,
Удастся ли сегодня травля наша?
Но вот русак сверкнул из-под копыт,
Все сорвалось - и заварилась каша:
"Отбей собак! Скачи наперерез!"
И красный верх папахи вдаль помчался;
Но уж давно весь голосистый лес
На злобный лай стократно отозвался.
(1847) -
Сентябрьская роза -
За вздохом утренним
мороза,
Румянец уст приотворя,
Как странно улыбнулась роза
В день быстролетный сентября!
Перед порхающей синицей
В давно безлиственных кустах
Как дерзко выступать царицей
С приветом вешним на устах.
Расцвесть в надежде неуклонной -
С холодной разлучась грядой,
Прильнуть последней, опьяненной
К груди хозяйки молодой!
(22 ноября 1880) -
Смерть -
"Я жить хочу! -
кричит он, дерзновенный, -
Пускай обман! О, дайте мне обман!"
И в мыслях нет, что это лёд мгновенный,
А там, под ним - бездонный океан.
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, -
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь - базар крикливый бога,
То только смерть - его бессмертный храм.
(1878) -
*** -
Странное чувство
какое-то в несколько дней овладело
Телом моим и душой, целым моим существом:
Радость и светлая грусть, благотворный покой и желанья
Детские, резвые - сам даже понять не могу.
Вот хоть теперь: посмотрю за окно на веселую зелень
Вешних деревьев, да вдруг ветер ко мне донесет
Утренний запах цветов и птичек звонкие песни -
Так бы и бросился в сад с кликом: пойдем же, пойдем!
Да как взгляну на тебя, как уселась ты там безмятежно
Подле окошка, склоня иглы ресниц на канву,
То уж не в силах ничем я шевельнуться, а только
Всю озираю тебя, всю - от пробора волос
До перекладины пялец, где вольно, легко и уютно,
Складки раздвинув, прильнул маленькой ножки носок.
Жалко... да нет - хорошо, что никто не видал, как взглянула
Ты на сестрицу, когда та приходила сюда
Куклу свою показать. Право, мне кажется, всех бы
Вас мне хотелось обнять. Даже и брат твой, шалун,
Что изучает грамматику в комнате ближней, мне дорог,
Можно ль так ложно его вещи учить понимать!
Как отворялися двери, расслушать я мог, что учитель
Каждый отдельный глагол прятал в отдельный залог.
Он говорил, что любить есть действие - не состоянье.
Нет, достохвальный мудрец, здесь ты не видишь ни зги;
Я говорю, что любить - состоянье, еще и какое!
Чудное, полное нег!.. Дай бог нам вечно любить!
(1847) -
*** -
Ты видишь, за
спиной косцов
Сверкнули косы блеском чистым,
И поздний пар от их котлов
Упитан ужином душистым.
Лиловым дымом даль поя,
В сияньи тонет дня светило,
И набежавших туч края
Стеклом горючим окаймило.
Уже подрезан, каждый ряд
Цветов лежит пахучей цепью,
Какая тень и аромат
Плывут над меркнущею степью!
В душе смиренной уясни
Дыханье ночи непорочной
И до огней зари восточной
Под звездным пологом усни!
(1867) -
У окна -
К окну приникнув
головой,
Я поджидал с тоскою нежной,
Чтоб ты явилась - и с тобой
Помчаться по равнине снежной.
Но в блеск сокрылась ты лесов,
Под листья яркие банана,
За серебро пустынных мхов
И пыль жемчужную фонтана.
Я видел горный поворот,
Где снег стопой твоей встревожен.
Я рассмотрел хрустальный грот,
Куда мне доступ невозможен.
Вдруг ты вошла - я все узнал -
Смех на устах, в глазах угроза.
О, как все верно подсказал
Мне на стекле узор мороза!
(1871) -
*** -
Учись у них - у
дуба, у берёзы.
Кругом зима. Жестокая пора!
Напрасные на них застыли слёзы,
И треснула, сжимаяся, кора.
Всё злей метель и с каждою минутой
Сердито рвёт последние листы,
И за сердце хватает холод лютый;
Они стоят, молчат; молчи и ты!
Но верь весне. Её промчится гений,
Опять теплом и жизнию дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Переболит скорбящая душа.
(31 декабря 1883 г.) |