ГЛАВНАЯ >> Литературно-критические статьи >> Любовь в произведениях Куприна

Любви А.И.Куприн посвятил много произведений и огромное количество строк, самых разных, неожиданных, но никогда равнодушных. О любви Куприн размышляет сам, заставляет думать о ней и говорить своих героев. О ней пишет в лирических и патетических тонах, нежных и исступленных, гневных и благословляющих. И все-таки чаще всего любовь в произведениях Куприна «сильна как смерть», «бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды». Для многих героев она остается «величайшей тайной в мире, трагедией».  

Лучшие произведения Куприна, посвященные теме любви, - «Олеся», «Суламифь», «Гранатовый браслет». Написанные в разные годы, они ярко раскрывают не только талант писателя, но и развитие его философского и нравственного мировоззрения: в этих произведениях Куприн осмысливает тему утверждения человеческой личности в форме любви. 

Пробуждение личности Куприн тесно связывал с вечным чувством любви. Близкой русскому прозаику оказалось равно поэтическая «окраска» в произведениях К.Гамсуна и «нежного», целомудренного благоухания» этого чувства, и «трепета, опьянения» чистой страсти. Куприн был склонен к открытию сложного переплетения таких светлых начал в человеческой жизни. Вместе с тем углублялся в остро драматическое явление – расточение ярких порывов в «цепях условности».  

В купринской прозе 1890-х - начала 1900-х гг. много рассказов о гибели любви («святая любовь», «Погибшая сила»), зыбкости любовных союзов («Страстная минута», «Одиночество»), об уродливой чувственности («Наталья Давыдовна»). Эти сочинения роднит одна черта. Всюду речь идет об утрате достойных устремлений, о «погибшей силе». И все-таки очень важно для автора первоначальное, пусть нереализованное тяготение к красоте и самопожертвованию.  

Неудивительно, что особенно дороги Куприну были цельные, сильные натуры. В столкновение с жестокостью, эгоцентризмом вступают талантливые цирковые артистки («Лолли», «Allez!»). Различными средствами создана здесь поэтическая, хоть отнюдь не идеализированная атмосфера авторского поклонения героиням этих рассказов, идущим на самоотвержение во имя своей любви, чистоте и отваге их сердец. Но и они не избегают опасных заблуждений. Свою страсть Лоренцита и Нора отдают (в конце концов или сразу) грубым, примитивным мужчинам. Грустно либо трагически кончается жизнь этих душевно богатых, юных женщин.  

От целого ряда повествований Куприна – «Первый встречный», «Сентиментальный роман», «Осенние цветы» - исходит свет трепетной и животворной любви. Обладающие столь редким даром герои, однако, не достигают полного счастья: то не находя отзыва в сердце своего избранника, то не умея продлить «волшебную сказку» сокровенных отношений. Прощание с промелькнувшей радостью, печаль воспоминаний окрашивают исповедь одинокой души. 

Мучительные наблюдения за измельчанием чувств людей, как бы запутавшихся в тенетах всепроникающих досадных условностей, вызвали у писателя мечту о личности, не испытавшей никаких воздействий противоречивой среды. Этот идеал был выражен в образе так называемого «естественного человека» в ранней повести «Олеся». 

В 1898 году в газете «Киевлянин» печатается повесть «Олеся» - одно из первых произведений, в котором его автор предстает замечательным живописцем самого прекрасного человеческого чувства. Именно в эти годы Куприн размышляет над природой случая в жизни человека. Он приходит к пониманию двойственного начала в его судьбе: волевого, зависящего только от самого индивидуума, и случая, не зависящего ни от кого. Читателей чаще всего привлекает экзотический образ героини этого произведения. Олеся не знакома с цивилизацией, с детства живет среди дремучих чащоб Полесья, все общественные нормы поведения ей чужды, а дороги зовы свободной воли, цельные естественные порывы, навыки колдовских заговоров. Девушка убеждена в таинственной связи, своей и ее семьи, с дьяволом: «Весь наш род проклят во веки веков. Да вы посудите сами: кто же нам помогает, как не он? Разве может простой человек сделать то, что я могу? Вся наша сила от него идет». Встреча этого удивительного существа с Иваном Тимофеевичем, городским интеллигентом, начинающим писателем, определила содержание повести: сначала радостное, любовное их сближение, затем трагический финал – посещение «ведьмачкой» во имя возлюбленного церкви, избиение несчастной крестьянской толпой. Необычное очарование, предельное самоотвержение Олеси придают ей романтический ореол. Однако рассказанная писателем история поражает отнюдь не только этой особенностью. В исключительной ситуации раскрыт здесь вечный, общечеловеческий смысл высокого чувства.  

Все состояния и возрасты любви воплотил художник: магию знакомства, растущее сердечное взаимотяготение, счастье полного единения молодых людей и испытания, выпавшие на их долю. Донесены тайны возможного для каждого человека духовного подъема. 

Ранняя пора сближения исполнена «беспокойных ожиданий и смутных влечений», желаний «вызвать в воображении» дорогой образ. Иван постоянно видит внутренним зрением Олесю – «ее то суровое, то лукавое, то сияющее нежной улыбкой лицо», то «молодое тело, выросшее в приволье старого бора так же стройно и так же могуче, как растут молодые елочки…». Свойственная большинству сосредоточенность на себе самом вытесняется взволнованным стремлением к другому лицу: психологический перелом уже совершается. 

Не менее удивителен период теплого, доверительного общения будущих возлюбленных. Бесконечные беседы ведут Олеся и Иван. Не в силах оборвать свидание. «Быть вместе» стало потребностью: они «все сильнее и крепче привязывались друг к другу». Инстинктивное притяжение обогатилось душевной близостью только что чужих людей; «тонкие, крепкие, незримые нити» соединили их сердца. 

Именно в этот момент, предшествующий взрыву чувства, ожили неясные и горькие опасения. Немудрено, глубокие переживания породили жажду гармонического союза. Вот почему болезненно были восприняты препятствия на пути к нему. У героев повести причин для сомнений было особенно много: разность положения, воспитания, жизненного опыта, наконец, предсказанный Олесей трагический исход их отношений. Иаков один из феноменов любви: ее предощущение уже отозвалось страхом утраты счастья. 

Освободиться от тягостных подозрений помогает встреча после временного расставания. Здесь тоже проставлен знак общечеловеческих духовных процессов. Иван сравнивает разлуку с «ветром для огня»: «маленькую любовь она тушит, а большую раздувает еще сильней». Так и происходит. Когда после болезни молодой человек вновь приходит к Олесе, он испытывает «чистый, полный, всепоглощающий восторг». Сдерживаемые дотоле чувства торжествуют, дарят «волшебную, чарующую сказку» любовной страсти, цветущей под «пылающими вечерними зорями», в «росистые, благоухающие ландышами и медом утра», «жаркие, томные, ленивые июньские дни». Наслаждения «светом, теплом, сознательной радостью жизни» гасят «предчувствие беды», усыпляют иллюзией безоблачного счастья. Но забвение реального положения вещей ведет к усилению возникших противоречий. За взлетом радужных эмоций следует неутолимая боль разрыва.  

Проблема фатализма, предопределенности тяжким бременем лежит на героях повести «Олеся» и не дает им вырваться из этой колеи, которая проложена не ими. «Что у судьбы положено, разве от этого убежишь?» - убежденно говорит Олеся. И писатель показывает, что любовью и жизнью героев управляет случай. Ведь Иван Тимофеевич давно слышал о колдунье и ее внучке, которые живут на болоте в лесу. Его любопытство растет с каждым днем, но только случай приводит героя к избушке на курьих ножках. Иван Тимофеевич поражен красотой Олеси и ее странными особенностями предсказывать и предвидеть судьбу, заставить человека упасть несколько раз на ровном месте, способностью мгновенно остановить кровь, лечить болезни травами и заговорами. Сначала любопытство, а потом сильное чувство любви влекут его к лесной колдунье. Но чем сильнее разгорается любовь героев, тем всевластнее над ними судьба. Олеся верит своему гаданию, верит в то, что судьба разлучит их, не даст соединиться навеки. Иван Тимофеевич воздвигает искусственную преграду, которая мешает соединиться любящим сердцам, - это его религиозные убеждения, что таинство брака совершается Богом и без этого не может быть счастлив человек. Олеся, любящая беззаветно, бескорыстно и самоотверженно, поддается на уговоры любимого пойти в церковь. Поход этот закончился бедой: избитая разъяренной толпой верующих, лесная колдунья чуть живая возвращается в лес, посылая проклятия своим обидчикам. И снова случай вершит трагедию: разразившийся град стирает с лица земли все живое, люди же видят в этом стихийном бедствии козни колдуньи. Олеся со своей старой бабушкой вынуждены бежать, а главный герой остается у опустевшей избушки, осознавая свое загубленное счастье и испытывая нестерпимую боль от потерянной любви.  

В кратком, насыщенном бытовыми деталями повествовании Куприн выразил свои представления о внутреннем преображении личности. Сама природа сообщила людям жажду красоты, гармонии, высоких порывов, полного слияния с родной душой. Вместе с тем – и ограниченность возможностей. Потому эта линия раздумий, едва ли не главная, не затеняет другой, тоже очень важной для писателя. В «Олесе» запечатлен авторский идеал женского характера. 

По внешнему и внутреннему облику заглавная героиня напоминает Марьяну из «Казаков» Л.Толстого (кумира Куприна). Характер отношений между «цельной, самобытной, свободной натурой» и рефлексирующим посланцем цивилизованного мира тоже приближает повесть младшего писателя к этому произведению великого его современника. Однако автор «Олеси» в чем-то следует и за пафосом толстовской «Власти тьмы». Полесская деревня у Куприна «окутана тьмой», разобщена, бесчувственна.  

Экспозиция «Олеси» - знакомство интеллигента Ивана Тимофеевича, от его лица ведется рассказ, с обитателями Полесья – исполнена критических наблюдений. «Упорно необщительные крестьяне», мрачный, замкнутый полесовщик Ярмола, жадная и хитрая бабка Олеси Мануйлиха да и сам Иван Тимофеевич тесно связаны с определенной социальной средой, скованы ее несправедливыми законами и бесконечно далеки от совершенства.

Утонченно воплощен этот мотив. Сам рассказчик вспоминает вроде бы поэтический эпизод своей жизни (повествование ведется ретроспективно). Но полное отсутствие муки, раскаяния, сомнений у человека даже спустя годы свидетельствует о равнодушии ко всему, что не касалось его эгоистического наслаждения красотой и преданностью юного неиспорченного существа. Не столько поступки (они могли произойти по неопытной молодости), сколько эта спокойная манера воспроизведения прошлого обличает ординарность, бедность внутреннего мира персонажа.  

В повести, как всегда у Куприна, все события раскрыты очень экономично, роман Ивана Тимофеевича с Олесей передан тоже стремительно, в главных своих поворотах. Потому что интересуют автора прежде всего истоки и потенции большого чувства. Даже по впечатлениям нечуткого к глубоким переживаниям и местным условиям горожанина феномен «естественной личности» поражает. 

Олеся, взлелеянная матерью-природой, выросшая вдали от фальшивых общественный устоев, сохраняет в чистом виде изначально присущие человеку способности. Писатель явно романтизирует образ «дочери лесов». Это исключительная натура по цельности, вольности любых эмоций и поступков. И живет она в исключительных условиях: в полном отстранении от деревенских жителей, вообще от людей, но в согласии с обитателями полесских чащоб – птицами, зверями, легко угадывая голоса природных стихий, знаки земных дорог. Ей открыты и таинства человеческого подсознания. Все исконные, врожденные, утраченные в социальных сообществах возможности развиваются в Олесе свободно, не стесненные «цепями условностей». В портрете, движениях, блеске глаз, улыбке постоянно оттенена недостижимая в других обстоятельствах сила, искренность порывов.  

Писатель не без романтической фантазии изобразил единственную, с его точки зрения, «почву», на которой может вырасти гармоничная, естественная жизнь.  

Поведение Олеси, психологически мотивированное, позволяет понять вполне реальные свершения и перспективы этой жизни. Наделенная небывалой энергией душа вносит красоту, вдохновение в заведомо противоречивые отношения. Столь редкий дар выражается в любви Олеси к Ивану Тимофеевичу. Здесь проявились будто уже знакомые нам идеалы: самоотверженность и гордая смелость чувства. Есть и необычные его особенности. Олеся отдается Ивану, заранее зная о его слабости, несердечности и о трагичном  исходе их близости. А когда, избитая, она прощается с возлюбленным, то благословляет за краткое счастье. Именно благодаря неисчерпаемости, самоценности любви девушка сумела, пусть ненадолго, возвратить своему избраннику всем утраченную естественность и остроту переживаний, преобразить на час несовершенное существо. В том и видел писатель подлинный смысл любви. И потому в его повести земля и небо украшают встречи героев: сияние месяца «таинственно расцвечивает лес», березы одеваются «серебристыми, прозрачными покровами», «плюшевым ковром» мха устилается путь… Природа приветствует ею же сообщенный людям дар.  

В интервью 1913 г. Куприн сказал: «Нужно писать не о том, как люди обнищали духом и опошлели, а о торжестве человека, о силе и власти его». И расшифровал свой призыв как желание отразить «презрение к смерти, обожание женщины при единой, вечной любви». Поиск образа такого наполнения писатель вел долгие годы. На этом пути был создан целый ряд произведений, так или иначе освещающих отдельные подступы к волнующей теме. Лишь в некоторых она была осуществлена. Среди них повесть «Суламифь» (1908), где любовь не имеет границ в своем свободном, всепоглощающем разливе.  

Повесть «Суламифь» - это не простая обработка библейской «Песни песней», а попытка Куприна построить на ее основе сюжетное произведение с трагической развязкой. «Любовь бедной девушки из виноградника и великого царя никогда не пройдет и не забудется, потому что крепка, как смерть, любовь, потому что каждая женщина, которая любит, - царица,  потому что любовь прекрасна!» - в этих словах писателя заключается и его понимание любви, они объясняют причину, почему Куприн обратился к «Песне песней», воспевая любовь, они объясняют основной замысел и идею произведения – всесилие любовного чувства, в веках прославившего пастушку Суламифь.  

По-разному можно относиться к повести: можно выискивать в ней недостатки и неточности, искажение библейского материала, видеть чрезмерное увлечение автора «Песнью песней» (уже в конце 90-х годов Куприн часто цитирует «Песнь песней», берет из нее эпиграфы для своих произведений, статей лекций). Но в повести «Суламифь» невозможно не видеть «песни торжествующей любви». 

Сюжет был взят из Песни Песней библейского царя Соломона. Многое в этом древнем источнике покорило Куприна: по его определению, «трогательность и поэтичность» переживаний, восточная красочность их воплощения. Повесть унаследовала эти качества, разумеется, оригинально выраженные. Однако писатель смело развил и трансформировал скромный по объему эпизод Песни песней. Изменения возникли потому, что в гимн торжествующей любви было внесено подлинно купринское ее истолкование.  

«Суламифь» была расценена некоторыми критиками весьма сурово как воспевание стихийных плотских наслаждений, чуть ли не аморальности. Куприн действительно опоэтизировал и нежную страсть возлюбленных, и красоту их телесной близости, и расцвет женственности героини. Однако все эти мотивы были подчинены глубокому смыслу. 

Двум главным героям повести автор придал равное значение. Соломон до знакомства с Суламифью превзошел всех по богатству, подвигам, уму, но испытывал горькое разочарование: «… во многой мудрости много печали, и кто умножает познание – умножает скорбь». К моменту первой случайной встречи в «девушкой из виноградников» великий царь подошел пресыщенным всеми благами, в том числе женской красотой, равнодушным к себе и печальным. В юной Суламифи его привлекло не просто физическое ее очарование, но миг пробуждения в ней жажды чувства, открытия мира. С Суламифью зрелый, уставший человек как бы заново переживает цветение молодости. Любовь к девушке дает ему поэтому небывалое счастье и новое знание бытия, своих личных возможностей, ранее неведомого самопожертвования. «Попроси у меня мою жизнь – и я с восторгом отдам ее», - говорит Соломон своей возлюбленной. А для нее наступает пора постижения всего окружающего и вечной тайны – проснувшейся женщины в себе самой. Слияние их душ, тел преображает существование обоих, за короткий период переживших едва ли не все земные радости, отпущенные людям. Потому смерть Суламифь, принятая во спасение Соломона, так прекрасна и почти естественна. 

Куприн нашел в Песни Песней «освобождение любви». К этому представлению восходит в повести высшее и полное единение героев, у каждого из которых не остается ничего только для себя. Многие страницы произведения посвящены рассказу о том, как Соломон передает Суламифь свой опыт, знания, понимание жизни, а она, впитывая их, одаряет своего учителя расцветом женственности и благородства. Подлинно сливаются в одно вечные ценности: истина, добро, красота. Любовь купринских героев превзошла все возможные на земле союзы. На просьбу Соломона к Суламифи – взойти вместе с ним на престол – она отвечает: «Я хочу быть только твоей рабой» - и становится «царицей душу Соломона».  

Куприна восхищал библейский стиль. Влияние Песни Песней на повесть выражалось, однако, не в одних микроцитатах и реминисценах. Их было немного. Писатель наследовал самый принцип афористической речи: конкретное суждение, деталь поднимал до широкого обобщения (до всечеловеческой значимости о мудрости, влекущей к печали, о силе любви, тайне красоты). От древнего памятника была воспринята и пряная красочность, хотя приобретающая совершенно неповторимые свойства: «сотовый мед каплет с уст твоих», «кораллы становятся краснее на ее смуглой груди», «ожила бирюза на ее пальцах»… Цветопись в повести исполняет очень важную функцию. Она позволяет заново, глазами «прозревших» влюбленных, увидеть мир, оживить мертвые предметы. Кроме того, неоднородные краски оттеняют две сюжетные линии произведения. 

Радостные цвета жизни сопровождают любовь Соломона и Суламифь. Мрачные знаки насилия, подземной тьмы расставлены на пути Астис, болезненно ревнующей Соломона, и находящего в ее грозной власти юноши Элиава. Все соответствует эпиграфу: «…крепка , яко смерть, любовь, жестока, яко смерть, ревность…» 

Куприн почитал два «отпечатка гения» - «вечности и всечеловечества». В библейском мифе он нашел эти признаки нетленности. Но его повесть тоже явила вечное и всечеловеческое. Нимном возрождающего личность чувства стала романтическая легенда «Суламифь».  

Такой идеал писать всегда стремился найти в реальности. И не мог. Серая обыденность не давала подтверждений выделенным Куприным для себя пророческим словам К.Гамсуна о любви – «первоисточнике мира и его властелине». Несовпадение желанного и существующего было преодолено самым удивительным способом. Куприн отказался от варианта счастливой, восторжествовавшей любви. Но само это чувство, абсолютизированное в одной душе, сделав стимулом преображения другой. Так возникло одно из самых целомудренных произведений в купринском творчестве – «Гранатовый браслет» (1911). 

Редчайший дар безответного поклонения женщине – Вере Шеиной стал «громадным счастьем», единственным содержанием, поэзией жизни Желткова. Феноменальность его переживаний поднимает образ молодого человека над всеми другими. Не только грубый, недалекий Тугановский, брат Веры, ее сестра, легкомысленная кокетка, но и умный, совестливый Шеин, муж героини, почитающий любовь «величайшей тайной» Аносов, сама прекрасная и чистая Вера Николаевна пребывают в явно сниженной бытовой среде. Однако не в этом контрасте таится главный нерв повествования, обращенного к внутренней драме Шеиной.  

С первых строк возникает ощущение увядания. Оно читается в осеннем пейзаже, в печальном виде нежилых дач с разбитыми стеклами, пустоватых клумб, с «точно выродившимися» мелкими розами, в «травянистом, грустном запахе» южного предзимья. Сходно с отходящей ко сну природой однообразное, как бы дремотное существование Веры, где укрепились лишь привычные, удобные навыки и связи. Все ее эмоции давно притупились. Она «была строго проста, со всеми холодна и немного свысока любезна, независима и царственно спокойна». Царское спокойствие и разрушает Желтков. 

Автор пишет не о зарождении любви, а именно о пробуждении нового душевного строя. Протекает оно в утонченной сфере предчувствий и переживаний. Внешнее течение дней идет свои чередом: съезжаются гости на именины Веры, ее муж с иронией рассказывает о странном поклоннике жены, возникает и осуществляется план посещения Желткова, которому Тугановский предлагает покинуть город, а молодой человек решает вообще уйти из жизни и уходит. Все события отзываются нарастающим внутренним напряжением героини. 

Психологическая кульминация рассказа – прощание Веры с прахом Желткова, их единственное «свидание» - поворотный момент в ее духовном состоянии. На лице умершего она прочла «блаженную и безмятежную» улыбку, «то же самое умиротворенное выражение», «как «на масках великих страдальцев – Пушкина и Наполеона». Величие серьезных мук и умиротворение в чувстве, их вызвавшем, - о таком никогда не знала, не слышала сама Вера. «В эту секунду она поняла, что та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее». Теперь трагичная и прекрасная жизнь Желткова осталась с нею и для нее. 

Редкой сложности и сокровенности душевный процесс заключен в «Гранатовом браслете». Писатель, тем не менее, отказывается от передачи развернутых раздумий героини и от собственных прямых размышлений о ней. Удивительно целомудренно прикасается он к «тайному тайных» Веры и одновременно весьма подробно говорит о других персонажах. И все-таки с первых слов предугадываются ее близкие потрясения. Впечатление это создается будто объективированным описанием, насыщенным, однако, ассоциациями с какими-то опасными явлениями. 

Ненадолго возвращается после осенней непогоды лето, которое неминуемо отступает перед ураганом. И спокойствие Веры не менее быстротечно. «Бесконечность и величие морского простора», притягивающее взор сестер, отделены от них странным, пугающим обеих обрывом. Так предречен «обрыв» тихого семейного благополучия Шеиных. Неторопливое повествование об именинах часто прерывается настораживающими знаками. Вера с неприятным ощущением убеждается, что за столом собралось тринадцать человек – несчастливое число. В разгар карточной игры вдруг приносят письмо Желткова и браслет с пятью гранатами – пятью «густо-красными живыми огнями». «Точно кровь», - думает вера «с неожиданной тревогой». Властно вплетается в спокойное, привычное существование какая-то таинственная сила. Героиня начинает предчувствовать сначала нечто ужасное в разговоре Тугановского с Желтковым, затем и самую смерть несчастного. Исподволь готовит автор читателя к душевному перелому Веры.  

Переживания Шеиной в их высшей точке и разрешении воплощены лаконично, но с острой экспрессией. Она достигнута выразительным соотнесением происходящего с музыкой одной из частей второй сонаты Бетховена, которую Желтков в своей предсмертной записке просил любимую послушать (эта же соната вынесена в эпиграф «Гранатового браслета»). Слияние самоощущений потрясенной женщины со звуками позволяет естественно выразить возвышенное, молитвенное состояние ее духа и как бы донести успокаивающий голос Желткова. А сопричастность плачущей Вере цветов, деревьев, легкого ветерка просветляет слезы, будто благословляя ее на верную память об усопшем. Опосредованно запечатлены самые неуловимые человеческие чувствования. 

Герой романа Куприна «Яма» (1908-1914 гг.) высказывает авторский взгляд: «Человек рожден для великой радости, для беспрестанного творчества, для широкой, свободной, ничем не стесненной любви ко всему…» Уверенно здесь сближены священные понятия творчества и любви. В «Гранатовом браслете» идеальная любовь творит новую душу. 

Великому чувству посвящено и «Колесо времени» (1929), созданное в эмиграции. Вдали от России писателя гнетет мучительная ностальгия. «Боль и тоска по родине не проходит, не претерпливается, а все чаще, глубже», - сказал он в 1923 г. В творчестве эмиграционного периода Куприн просветленно рисует дорогое его сердцу прошлое, но с горечью размышляет о причинах разрушительной революции, о заблуждениях многих соотечественников. Критический акцепт есть и в «Колесе времени». 

Впервые в этом романе автор создал идеальный образ. Далекий от романтизированных Олеси и Суламифи, реальной своей современницы, наделенной духовной гармонией, которая выражается в «высшем даре любви». В поведении Марии нет и следа каких-либо надуманных страстей, все в ней рождено благородной естественностью. Такое свойство подчеркнуто ироническим замечанием героя-рассказчика: «Случаи самой высокой, самой чистой, самой преданной любви выдуманы – увы! – талантливыми поэтами». А Мария – «проста, невинна и свежа, как дыхание цветущего дерева». Удивительны самые непосредственные, интимные проявления этой взрослой женщины: она «любила так же радостно и застенчиво, как в первое свидание». Потому, видимо, открывается ей мир заново. Мария говорит своему возлюбленному: «Я чувствую теперь, что до тебя я никого не любила». А он в счастливую минуту сердечного слияния с Марией и красотой природы ощущает, как «открываются» его «внутренние душевные глаза». Любовь снова изображается Куприным преобразующей человека силой. 

Выделен в повествовании и новый мотив. Речь идет не просто о природной феноменальной способности женщины к чувству. Автор оттеняет прямую зависимость такого таланта от яркой во всем личности. Мария умна и внутренне свободна: не боится никакой власти и всегда следует собственным недюжинным запросам. Увлечена художественным трудом, эти занятия предпочитает перспективе семейного брака. Вместе с тем не способна на ложь, на измену за спиной даже того, с кем решила порвать отношения. Серьезная глубокая натура Марии исключает любые ее компромиссы с собой. Потому, когда наступает охлаждение возлюбленного, женщина покидает его первой и навсегда. 

Роман написан в форме исповеди русского эмигранта Михаила, которому выпало счастье владеть Марией, и который не смог сохранить его. Рассказ ведется взволнованно, самокритично, с явным желанием понять не только отношения с Марией, но суть чувства. Здесь немало афористических, мудрых суждений, скажем, о характере «второй любви» в судьбе женщины, о «неуловимом моменте», когда любовная радость достигает своего «зенита». Много восхищенных и запоздалых признаний достоинств уже оставившей его возлюбленной. Главные же раздумья Михаила связаны с развенчанием собственной близорукости, из-за которой он сначала мучается «выдуманным самоунижением» перед Марией, потом ревностью к ее прошлому, затем страхом потерять свободу, наконец, «заевшись», сам убивает «таинственный дар любви». 

Куприн проникает в диссонансы общечеловеческой психологии. В героях романа как бы столкнулись полярные тенденции: горделивая независимость – собственнические склонности; богатство, несомненно, самоценных переживаний – пресыщенность плотскими наслаждениями; раскованность чувствований – связанность подозрениями. Эти контрасты писатель склонен объяснить врожденными чертами. Разумность европейского жизненного уклада дает Марии спокойную веру в себя и одновременно лишает ее вольной, играющей силы, которая «бродит в молодой расе» Михаила и «долго еще не выльется в скучные общие формы» (это и привлекает к нему женщину). Настораживает в Марии и необъяснимая  замкнутость: «в свою душу она не пустила» даже самого близкого человека. Им же владеет опасная для любимой и всех окружающих людей стихия: «неистовая вспыльчивость» (татарская кровь) и «русское ковырянье в своей и чужой душе». Эгоизм красивого мужчины усугубляется изначальными противоречиями его личности. 

Возможный прекрасный союз неминуемо рушится. Тем не менее, Михаил так казнится былыми своими ошибками, что ясно его внутреннее очищение. Роман будто развивает прежние представления Куприна о магии, величии высокого чувства и обреченности его в реальных условиях: неостановимо «колесо времени», дающее и отнимающее редкие счастливые минуты. Но писатель раскрыл здесь очень много новых и важных моментов в истолковании подлинного жизненного (не приукрашенного) совершенства женщины XX века. Она стала мечтой автора, а может быть идеалом любого нашего современника. Мастерски сумел Куприн выразить и понимание тех психологических конфликтов, которые мешали осуществиться будто самой природой предопределенным гармоническим отношениям между любящими людьми. 

В своих произведениях А.И.Куприн рассказал русскому читателю о любви нежной и пламенной, преданной и прекрасной, высокой и трагической. «которая, по словам писателя, одна дороже богатства, славы и мудрости, которая дороже самой жизни, потому что даже жизнью она не дорожит и не боится смерти». Такая любовь возвышает человека над всеми смертными. Делает его подобным Богу. Любовь эта превращается в поэзию, музыку, во вселенную, в вечность.