Классицисты и раньше деятельно участвовали в решении вопросов, связанных с развитием литературного языка. Но в конце XVIII и начале XIX в. борьба за создание единого национального литературного языка приняла до крайности острую форму и превратилась в актуальную проблему. Включаясь в эту полемику, один из адептов классицизма, адмирал А.С.Шишков (1745-1841 гг.), опубликовал в 1803 г. «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка». В этом сочинении он справедливо критиковал манерную изысканность, жеманную перифрастичность и неоправданные галлицизмы языка сентименталистов-карамзинистов. Достоинством «Рассуждения…» Шишова было признание некоторой роли языка устной народной поэзии и просторечия в формировании общенационального языка. Однако. Нападая на прогрессивные явления в языке литературы, Шишков призывал писателей возвратиться к церковнославянскому, древнерусскому языку. Этот архаист отстаивал классическую иерархию простого, среднего и высокого слога, обособление литературного языка от разговорного, отечественного от западноевропейского.  

Карамзинисты – защитники языковой реформы, ориентируемой на западноевропейскую культуру, на французский язык, - выступили против Шишкова и его сторонников. Началась длительная дискуссия. Эта дискуссия вступила в новую, более ожесточенную фазу полемики двух идейно-эстетических позиций после постановки в 1805 г. пьесы «Новый Стерн» А.А.Шаховского. Поддерживая Шишкова, автор пьесы зло пародировал сентиментализм, в частности одного из подражателей Н.М.Карамзина – П.И.Шаликова.  

Сторонники классицизма по настоянию Шишкова с 1807 г. стали собираться по субботам для литературных чтений и бесед. Шишков рассматривал организованные им собрания как средство защиты своих позиций и активного вмешательства в государственные дела. Опираясь на авторитет Державина, он добился того, что его собрания приняли форму официального общества «Беседа любителей русского слова», получившего высочайшее утверждение. Считая основными источниками поэтического языка церковные книги, священные писания, Шишков в 1811 г. выпустил «Разговоры о словесности», а в 1812 г. – «Прибавление к разговорам о словесности».  

Заседания происходили попеременно то у самого их учредителя, то у Державина, то у стихотворца сенатора А.С.Хвостова или у переводчика сенатора И.С.Захарова. Основными посетителями собраний стали эпигоны классицизма, в первую очередь граф Д.И.Хвостов, А.П.Бунина, П.И.Голенищев-Кутузов.  

Имя графа Д.И.Хвостова (1757-1835) еще при его жизни превратилось в нарицательное обозначение бездарности. Он по любому случаю мог сочинять оды, послания и эпиграммы. Буниной (1774-1828) принадлежат песни, оды, стансы, стихи «на случай», послания, фантазии, надписи, эпитафии, сказки, басни. Соперничая в бездарности с Хвостовым, стяжал себе славу записного одописца член Российской Академии Голенищев-Кутузов – версификатор и доносчик в должности попечителя Московского университета. В одном из протоколов «Арзамаса» Жуковский назвал его ослом, везущим «тяжкий с притчами воз», а П.А.Вяземский в эпиграммах – бесстыдным клеветником живых и мертвых. А.Ф.Воейков считал его стихи пригодными лишь для растапливания камина.  

Не все поэты-классицисты, члены шишковской «Беседы…», отличались откровенным графоманством. Но изжившее себя направление ограничивало и губило даже очевидные способности. Так произошло и А.А.Шаховским, самым даровитым драматургом этого периода классицизма. Он пробовал свои способности в водевиле, трагедии, волшебной опере и других видах драматического рода, но лучшие его произведения – стихотворные комедии. Он утверждал в своих пьесах мирное процветание всех сословий под эгидой монарха, превозносил преданность самодержцу, официозный патриотизм, гуманность, хозяйственность и иные добродетели правящих кругов. Им ревностно защищалась социальная иерархия: предназначенность помещиков к власти, а крестьян к труду и покорности своим господам. 

Собрания «Беседы…» посещали и писатели, более или менее отдаленно связанные с классицизмом, такие, как С.А.Ширинский-Шихматов и С.С.Бобров. Религиозно-мистические произведения С.А.Ширинского-Шихматова предвосхищали реакционный романтизм. Он писал официозно-патриотические («Пожарский, Минин, Гермоген, или Спасенная Россия») и мистические («Иисус в ветхом и новом завете, или Ночи у креста») поэмы, отличавшиеся эклектизмом, смешением черт поэтики классицизма и романтизма.  

С.С.Бобров, начав свой творческий путь под воздействием гражданского классицизма Державина и Хераскова, выспренно славил царей («К подножию монумента Петра Великого»), отечественных героев («К праху российского Ганнибала») и выдающиеся государственные политические события («установление нового адмиралтейства»). Все глубже проникаясь масонскими идеями, Бобров написал и издал религиозно-философское «эпическое творение» в стихах «Древняя ночь вселенной, или Странствующий слепец». Эта аллегорическая поэма о поисках истины насыщена масонской символикой. Ее автор обнаружил склонность к изобретению в духе Шишкова новых слов и составных эпитетов, например: «круговод» (циркуль), «звездоблюстилище» (обсерватория), «гороносные воды», «кровомлечное лицо», «умоподобный взор», «сенолиственные брега».  

Архаисты видели в нем поэта, достойного похвалы. Но литературные деятели, прокламировавшие необходимость языковой реформы в духе Карамзина, относились к нему резко отрицательно. Иронизируя над сторонниками А.С.Шишкова, Пушкин в памфлете «Тень Фонвизина» (1815) именует Боброва олицетворением бессмыслицы, а Шихматова – надутым славянороссом, «попами вскормленным».  

В 1811 г. членом «Беседы…» был избран поэт-сатирик Д.П.Горчаков, слывший «российским Ювеналом». Тут числились К.Н.Батюшков, Н.И.Гнедич и даже Крылов.  

«Беседа…» больше походила на казенно-бюрократическое правительственное учреждение, нежели на литературное общество. Она делилась по родам и видам литературного творчества. Каждый разряд имел своим попечителем видного сановника. Собрания «Беседы…» были узкими (в составе ее членов) и публичными, тщательно готовившимися. Последние происходили у Г.Р.Державина, в огромном зале его дома, и носили чопорно-торжественный характер. На них съезжалась, как на парад, вся петербургская знать, мужчины – при всех орденах, а дамы – в бальных платьях. Для тех, кто не является членом общества, готовили специальные пригласительные билеты.  

На заседаниях «Беседы…» читали традиционные для классицизма оды, поэмы, трагедии, переводы с иностранных языков, но больше всего вели социально-политические разговоры. А.С.Шишков с самого начала мыслил «Беседу…» как литературно-политический блок и успешно осуществлял свой замысел. Беседчики издавали журнал «Чтения в Беседе любителей русского слова» (1811-1816 гг.). 

По выражению Белинского, в лице «Беседы…», «казалось, вновь восстала русская упорная старина». Но задержать развитие литературы на уровне классицизма А.С.Шишкову и его соратникам-архаистам не удалось. Несмотря на государственную поддержку, «Беседа…» существовала недолго. Она распалась в 1816 г., после смерти Державина.  

Источник: История русской литературы XIX века: Первая половина. / Ревякин А.И. – М.: Просвещение, 1985 г.