В трамвае я всегда езжу в прицепном вагоне.
    Народ там более добродушный подбирается.
    В переднем вагоне скучно и хмуро, и на ногу никому не наступи. А в прицепке, не говоря уже о ногах, мне привольней и веселей.
    Иногда там пассажиры разговаривают между собой на отвлеченные философские темы - о честности, например, или о заработной плате. Иногда же случаются и приключения.
    На днях ехал я в четвертом номере.
    Вот два гражданина против меня. Один с пилой. Другой с пивной бутылкой. Бутылка пустая. Держит человек бутылку в руках и пальцами по ней щелкает. А то к глазу поднесет и глядит на пассажиров через зеленое стекло.
    Рядом со мной - гражданка в теплом платке. Сидит она вроде сильно уставшая или больная. И даже глаза по временам закрывает. А рядом с гражданкой - пакет. Этакий в газету завернут и бечевкой перевязан.
    И лежит этот пакет не совсем рядом с гражданкой, а несколько поодаль. Гражданка иногда косо на него поглядывает.
    - Мамаша! - говорю я гражданке. - Гляди, пакет унесут. Убери на колени.
    Гражданка сердито посмотрела на меня, сделала таинственный знак рукой и, приложив палец к своим губам, снова закрыла глаза.
    Потом опять с сильным неудовольствием посмотрела на меня и сказала:
    - Сбил ты меня с плану, черт такой...
    Я хотел было обидеться, но гражданка язвительно добавила:
    - А может, я нарочно пакет этот отложила. Что тогда? Может, я и не сплю, а все как есть вижу и нарочно глаза прикрываю?..
    - То есть как? - удивился я.
    - Как, как... - передразнила гражданка. - Может, я вора на этот пакет хочу поймать...
    Пассажиры стали прислушиваться к нашему разговору.
    - А чего в пакете-то? - деловито спросил человек с бутылкой.
    - Да я же и говорю, - сказала гражданка. - Может, я нарочно туда костей-тряпок напихала... Потому - вор не разбирается, чего в нем. А берет, что под руку попадет... Знаю я, не спорьте. Я, может, с неделю так езжу...
    - И что же - попадают? - с любопытством спросил кто-то.
    - А то как же, - воодушевилась гражданка. - Обязательно попадают... Давеча дамочка вкапалась...
Молоденькая такая, хорошенькая из себя. Черненькая брунеточка... Гляжу я - вертится эта дамочка. После цоп пакет и идет... А-а-а, говорю, вкапалась, подлюга...
    - С транвая их, воров-то, скидывать надоть! - сказал сердито человек с пилой.
    - Это ни к чему - с трамвая, - вмешался кто-то. - В милицию надо доставлять.
    - Конечно, в милицию, - сказала гражданка. - Обязательно в милицию... А то еще другой вкапался...
Мужчина, славный такой, добродушный... Тоже вкапался... Взял прежде пакет и держит. Привыкает. Будто свой. А я молчу. И в сторону будто гляжу. А он после встает себе и идет тихонько... А-а, говорю, товарищ, вкапался, гадюка...
    - На живца, значит, ловишь-то? - усмехнулся человек с бутылкой. - И многие попадают?
    - Да я же и говорю, - сказала гражданка, - попадают.
    Она замигала глазами, глянула в окно, засуетилась и пошла к выходу.
    И, уходя из вагона, она сердито посмотрела на меня и снова сказала:
    - Сбил ты меня с плану, черт такой! Начал каркать на весь вагон. Теперь, ясно, никто на пакет не позарится. Вот и схожу раньше времени.
    Тут кто-то с удивлением произнес, когда она ушла:
    - И зачем ей это, братцы мои? Или она хочет воровство искоренить?
    Другой пассажир, усмехнувшись, ответил:
    - Да нет, ей просто охота, чтоб все люди вокруг воровали.
    Человек с пилой сердито сказал:
    - Вот какие бывают дьявольские старухи, воспитанные прежним режимом!

    1923