Я, граждане, надо сказать, недавно телефон себе поставил. Потому по нынешним торопливым временам без телефона как без рук.
    Мало ли - поговорить по телефону или, например, позвонить куда-нибудь.
    Оно, конечно, звонить некуда - это действительно верно. Но, с другой стороны, рассуждая материально, сейчас не девятнадцатый год. Это понимать надо. Это в девятнадцатом году не то что без телефона обходились - не жравши сидели, и то ничего.
    А, скажем, теперь - за пять целковых аппараты тебе вешают. Господи твоя воля!
    Хочешь - говори по нем, не хочешь - как хочешь. Никто на тебя за это не в обиде. Только плати денежки.
    Оно, конечно, соседи с непривычки обижались.
    - Может, - говорят, - оно и ночью звонить будет, так уж это вы - ах оставьте.
    Но только оно не то что ночью, а и днем, знаете, не звонит. Оно, конечно, всем окружающим я дал номера с просьбой позвонить. Но, между прочим, все оказались беспартийные товарищи и к телефону мало прикасаются.
    Однако все-таки за аппарат денежки не дарма плочены. Пришлось-таки недавно позвонить по очень важному и слишком серьезному делу.
    Воскресенье было.
    И сижу я, знаете, у стены. Смотрю, как это оно оригинально висит. Вдруг как оно зазвонит. То но звонило, по звонило, а тут как прорвет. Я, действительно, даже испугался.
    "Господи, - думаю, - звону-то сколько за те же деньги".
    Снимаю осторожно трубку за свои любезные.
    - Алло, - говорю, - откуда это мне звонят?
    - Это, - говорят, - звонят вам по телефону.
    - А что, - говорю, - такое стряслось и кто, извиняюсь, будет у аппарата?
    - Это, - отвечают, - у аппарата будет одно знакомое вам лицо. Приходите, говорят, по срочному делу в пивную на угол Посадской.
    "Видали, - думаю, - какие удобства! А не будь аппарата - что бы это лицо делало? Пришлось бы этому лицу на трамвае трястись".
    - Алло, - говорю, - а что это за такое лицо и какое дело?
    Однако в аппарате молчат и на это не отвечают.
    "В пивной, - думаю, - конечно, выяснится".
    Поскорее сию минуту одеваюсь. Бегу вниз.
    Прибегаю в пивную.
    Народу, даром что днем, много. И все незнакомые.
    - Граждане, - говорю, - кто мне сейчас звонил и по какому, будьте любезны, делу?
    - Однако посетители молчат и не отвечают.
    "Ах, какая, - думаю, - досада. То звонили, звонили, а то нет никого".
    Сажусь к столику. Прошу подать пару.
    "Посижу, - думаю, - может, и придет кто-нибудь. Странные, думаю, какие шутки".
    Выпиваю пару, закусываю и иду домой.
    Иду домой.
    А дома то есть полный кавардак. Обокраден. Нету синего костюма и двух простынь.
    Подхожу к аппарату. Звоню срочно.
    - Алло, - говорю, - барышня, дайте в ударном порядке уголовный розыск. Обокраден, говорю, вчистую. Барышня говорит:
    - Будьте любезны - занято.
    Звоню попозже. Барышня говорит:
    - Кнопка не работает, будьте любезны.
    Одеваюсь. Бегу, конечно, вниз. И на трамвае в уголовный розыск.
    Подаю заявление.
    Там говорят:
    - Расследуем.
    Я говорю:
    - Расследуйте и позвоните.
    Они говорят:
    - Нам, говорят, звонить как раз некогда. Мы, говорят, и без звонков расследуем, уважаемый товарищ.
    Чем все это кончится - не знаю. Больше никто мне не звонил. А аппарат висит.

    1926