:: На главную :: Библиотека ::



Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова. Паутина

    Вот говорят, что деньги сильней всего на свете. Вздор. Ерунда.
    Капиталисты для самообольщения все это выдумали.
    Есть на свете кое-что покрепче денег.
    Двумя словами об этом не рассказать. Тут целый рассказ требуется.
    Извольте рассказ.
    Высокой квалификации токарь по металлу, Иван Борисович Левонидов, рассказал мне его.
    - Да, дорогой товарищ, - сказал Левонидов, - такие дела на свете делаются, что только в книгу записывай.
    Появился у нас, на заводе, любимчик - Егорка Драпов. Человек он арапистый. Усишки белокурые. Взгляд этакий вредный. И нос вроде перламутровой пуговицы.
    А карьеру между тем делает. По службе повышается, на легкую работу назначается и жалованье получает по высшему разряду.
    Мастер с ним за ручку. А раз даже, проходя мимо Егорки Драпова, мастер пощекотал его пальцами и с уважением таким ему улыбнулся.
    Стали рабочие думать, что и почему. И за какие личные качества повышается человек.
    Думали, гадали, но не разгадали и пошли к инженеру Фирсу.
    - Вот, - говорим, - любезный отец, просим покорнейше одернуть зарвавшегося мастера. Пущай не повышает своего любимца Егорку Драпова. И пальцем пущай не щекотит, проходя мимо.
    Сначала инженер, конечно, испугался, - думал, что его хотят выводить на свежую воду, но после обрадовался.
    - Будьте, - говорит, - товарищи, благонадежны. Зарвавшегося мастера одерну, а Егорку Драпова в другое отделение переведу.
    Проходит между тем месяц. Погода стоит отличная. Ветры дуют южные. И наводнения не предвидится. А любимчик - Егорка Драпов - карьеру между тем делает все более заманчивую.
    И не только теперь мастер, а и сам любимый спец с ним похохатывает и ручку ему жмет.
    Ахнули рабочие. И я ахнул.
    "Неужели же, - думаем, - правды на земле нету? Ведь за какие же это данные повышается человек и пальцами щекотится мастером?"
    Пошли мы небольшой группой к красному директору Ивану Павловичу.
    - Вы, - говорим, - который этот и тому подобное. Да за что же, говорим, такая несообразность?
    А красный директор, нахмурившись, отвечает:
    - Я, говорит, который этот и тому подобное. Я, говорит, мастера и спеца возьму под ноготь, а Егорку Драпова распушу, как собачий хвост. Идите себе, братцы, не понижайте производительности.
    И проходит месяц - Егорка Драпов цветет, как маков цвет или, скажем, хризантема в саду. Балуют его и милуют и ручку со всех сторон наперерыв ему жмут. И директор жмет, и спец жмет, и сам мастер, проходя мимо, щекотит Егорку Драпова.
    Взвыли тут рабочие, пошли всей гурьбой к рабкору Настину. Плачутся:
    - Рабкор ты наш, золото, драгоценная головушка. Ругали мы тебя, и матюкали, и язвой называли: мол, жалобы зачем в газету пишешь. А теперича, извините и простите... Выводите Егорку Драпова на свежую воду.
    - Ладно, - сказал Настин. - Это мы можем, сейчас поможем. Дайте только маленечко сроку, погляжу, что и как и почему человек повышается. Хвост ему накручу, - будьте покойны.
    И проходит месяц. Ветры дуют южные. И наводнения не предвидится. Птички по воздуху порхают и бабочки крутятся.
    А Егорка Драпов цветет жасмином или даже пестрой астрой распущается.
    И даже рабкор Настин, проходя однажды мимо, пощекотал Егорку и дружески ему так улыбнулся.
    Собрались тут рабочие обсуждать. Говорили, говорили - языки распухли, а к результату не пришли.
    И тут я, конечно, встреваю в разговор.
    - Братцы, - говорю, - я, говорю, первый гадюку открыл, и я ее и закопаю. Дайте срок.
    И вдруг на другой день захожу я в Егоркино отделение и незаметно становлюсь за дверь. И вижу. Мастер домой собирается, а Егорка Драпов крутится перед ним мелким бесом и вроде как тужурку подает.
    - Не застудитесь, - говорит, - Иван Саввич. Погодкато, говорит, страсть неблагоприятная.
    А мастер Егорку по плечу стукает и хохочет.
    - А и любишь, - говорит, - ты меня, Егорка, сукин сын.
    А Егорка Драпов почтительно докладывает:
    - Вы, говорит, мне, Иван Саввич, вроде как отец родной. И мастер, говорит, вы отличный. И личностью, говорит, очень вы мне покойную мамашу напоминаете, только что у ей усиков не было.
    А мастер пожал Егоркину ручку и пошел себе.
    Только я хотел из-за двери выйти, шаг шагнул - рабкор Настин прется.
    - А, - говорит, - Егорушка, друг ситный! Я, говорит, знаешь ли, такую давеча заметку написал - ай-люли.
    А Егорка Драпов смеется.
    - Да уж, - говорит, - ты богато пишешь. Пушкин, говорит, и Гоголь дерьмо против тебя.
    - Ну, спасибо, - говорит рабкор, - век тебе не забуду. Хочешь, тую заметку прочту?
    - Да чего ее читать, - говорит Егорка, - я, говорит, и так, без чтения в восхищении.
    Пожали они друг другу ручки и вышли вместе. А я следом.
    Навстречу красный директор прется.
    - А, - говорит, - Егорка Драпов, наше вам... Ну-ка, говорит, погляди теперича, какие у меня мускулы.
    И директор рукав свой засучил и показывает Егорке мускулы.
    Нажал Егорка пальцем на мускулы.
    - Ого, - говорит, - прибавилось.
    - Ну, спасибо, - говорит директор, - спасибо тебе, Егорка.
    Тут оба два - директор и рабкор - попрощались с Егоркой и разошлись.
    Догоняю я Егорку на улице, беру его, подлеца, за руку и отвечаю:
    - Так, говорю, любезный. Вот, говорю, какие паутины вы строите.
    А Егорка Драпов берет меня под руку и хохочет.
    - Да брось, - говорит, - милый... Охота тебе... Лучше расскажи, как живешь и как сынишка процветает.
    - Дочка, - говорю, - у меня, Егорка. Не сын. Отличная, говорю, дочка. Бегает...
    - Люблю дочек, - говорит Егорка. - Завсегда, говорит, любуюсь на них и игрушки им жертвую...
    И проходит месяц. Ветры дуют южные. И наводнения не предвидится. А Егорка Драпов цветет, как маков цвет или, скажем, хризантема в саду.
    А вчера, проходя мимо, пощекотал я Егорку Драпова.
    Черт с ним. Хоть, думаю, и подлец, а приятный человек.
    Полюбил я Егорку Драпова.

    1925


Яндекс Реклама на Яндексе Помощь Показать
Hosted by uCoz